ДЕЛО ОБ ОТПРАВЛЕННОМ ПИСЬМЕ

По мотивам Дела
№ СИП-350/2016

Все началось с того, что одна московская перспективная компания, назовем ее компания А, занимающаяся производством безалкогольных газированных напитков, решила открыть новое направление по розливу напитков в стеклянные бутылки оригинальной формы. В целях разработки новой формы бутылки и ее изготовления, компания А заключила договор подряда с некой компанией Б, имеющей опыт производства стеклянной продукции.

В качестве технического задания компания А направила компании Б письмо по электронной почте, в которое был вложен эскиз бутылки, отражающей внешние особенности новой продукции. Компания Б подтвердила получение технического задания и приступила к работе. Однако, все попытки компании Б произвести бутылку с прочностными характеристиками, необходимыми для газированных напитков, оказались тщетными. Контрагенты остались недовольными друг другом, и договор был расторгнут.

Известна практика установления авторства на обнаруженные неизвестные ранее художественные произведения путем проведения искусствоведческой экспертизы. Если предположить, что информацией об авторском праве может быть только информация, которая содержится на оригинале или экземпляре произведения, приложена к нему или появляется в связи с сообщением в эфир или по кабелю либо доведением такого произведения до всеобщего сведения, а также любые цифры и коды, в которых содержится такая информация, то в момент обнаружения картины на дату ее создания отсутствует любое из перечисленных удостоверений. Вместе с тем, эксперт может установить, что автором картины является, например, Тициан. И это, как всем известно, будет являться информацией об авторстве.

Обиженная на бывшего партнера компания Б, не уведомляя своего бывшего заказчика, подала на регистрацию заявку на промышленный образец «Бутылка», и вскоре на основании полеченного патента на свое имя, предъявила иск компании А, которая уже разливала свои напитки в бутылки, произведенные для него другой организацией.

Ознакомившись с патентом, компания А обнаружила, что промышленный образец представляет собой ни что иное как форму бутылки, направленную компании Б в рамках технического задания. Конечно, изображение в патенте было не простым воспроизведением эскиза, оно было выполнено с помощью графической компьютерной программы и выглядело несколько иначе, чем карандашный эскиз. Компания А обратилась в Суд по интеллектуальным правам с иском о признании патента недействительным на том основании, что патент на промышленный образец выдан с неправильным указанием авторов и патентообладателя.

Как было сказано выше компания А направила компании Б электронное письмо с эскизом бутылки для подготовки рабочих чертежей. Этот эскиз был создан творческим трудом генерального директора организации, лично (не надо иронично улыбаться, на самом деле такое бывает достаточно часто), который был привлечен в процесс в качестве третьего лица.

Компания А, обратившись в Суд по интеллектуальным правам для того, чтобы убедить суд должна была доказать обстоятельства, касающиеся того, что:

-эскиз бутылки, направленный письмом компанией А в компанию Б, был создан творческим трудом генерального директора компании А;
-работа генерального директора по созданию эскиза бутылки носила служебный характер;
-запатентованный на имя компании Б промышленный образец воспроизводит/содержит все существенные признаки внешнего вида эскиза бутылки;
-отличия эскиза бутылки от промышленного образца являются следствием компьютерной обработки, и не носят творческого характера;
-лица, указанные в качестве авторов промышленного образца видели эскиз бутылки.

Из чего следовал вывод о том, что лица, указанные в патенте в качестве авторов, не внесли творческого вклада в создание промышленного образца, а учитывая служебный характер создания эскиза, патентообладателем должна быть указана компания А.

Следует отметить, что компания Б и лица, указанные в патенте в качестве авторов (третьи лица) подтвердили в своих отзывах, что были знакомы с эскизом бутылки, полученным по электронной почте.
Приведем аргументы по каждому доказательному доводу.

Компания А представила в материалы дела заключение специалиста о том, что изображения промышленного образца не имеют отличий от изображения эскиза, и для подкрепления своей позиции заявила ходатайство о проведении судебной экспертизы, в назначении которой судом было отказано.

При обосновании служебного характера созданного генеральным директором эскиза бутылки компания А руководствовалась, в том числе, опубликованным текстом Протокола № 15 от 25.11.2016г. Заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам по вопросу определения служебного характера результата, созданного руководителем.

В Протоколе, в частности, содержатся следующие суждения членов Совета по данному вопросу:

-создание руководителем РИД является довольно распространенной ситуацией;
-в рамках его должностных обязанностей никаких функций, связанных непосредственно с проведением научных работ, нет;
-как правило, руководитель сам себе никаких заданий не дает;
-нет препятствий для признания руководителя в качестве автора, когда речь идет о наличии творческого вклада руководителя предприятия при отсутствии служебного задания; служебное задание появляется в законе только в качестве дополнительного элемента для объектов патентного права;
-чем выше позиция человека в организации, тем больше его ответственность за результат работ перед этой организацией. Тогда, даже если это не написано в инструкции, которую сам написал руководитель, действует презумпция, что произведение принадлежит организации;
-о наличии взаимосвязи между осуществляемой руководителем трудовой деятельностью и созданием спорного объекта могут свидетельствовать тот факт, что созданное изобретение относится к сфере деятельности организации и создано в рамках исполнения заключенных организацией договоров;

Таким образом, при рассмотрении вопроса о служебном или не служебном характере результата интеллектуальной деятельности, созданного руководителем, следует исходить из того, что само по себе отсутствие указания на необходимость получения творческого результата в его должностных обязанностях не имеет правового значения. Исследуются в совокупности все вопросы, связанные с его деятельностью, в том числе и непосредственное участие руководителя в осуществлении работ.

Компанией А в лице его генерального директора, и лично генеральным директором, представляющим себя в качестве третьего лица, были представлен комплект доказательств, в том числе уставные документы, трудовая книжка, должностная инструкция, план-график ввода в эксплуатацию стекольной линии, в котором установлен срок разработки генеральным директором эскиза бутылки.

Были заслушаны свидетели, которые подтвердили тот факт, что генеральный директор лично создал эскиз бутылки.

При рассмотрении судом позиции сторон оказалось, что, пожалуй, самым спорным для оценки являлась квалификация доказательств, представленных истцом и третьим лицом, в обоснование возникновения авторского права на эскиз бутылки у генерального директора компании А.

Именно этот аспект выявил существенные разногласия истца и Суда по интеллектуальным правам в понимании норм права, касающихся презумпции авторства.

Истец при обосновании своей позиции презумпции авторства руководствовался статьей 1257 ГК РФ, в силу которой: «Автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано. Лицо, указанное в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения либо иным образом в соответствии с пунктом 1 статьи 1300 настоящего Кодекса, считается его автором, если не доказано иное». Исходя из того, что статья содержит отсылку к п.1 ст. 1300 ГК РФ приводим текст данной нормы.

В соответствии с п. 1 ст. 1300 ГК РФ информацией об авторском праве признается любая информация, которая идентифицирует произведение, автора или иного правообладателя, либо информация об условиях использования произведения, которая содержится на оригинале или экземпляре произведения, приложена к нему или появляется в связи с сообщением в эфир или по кабелю либо доведением такого произведения до всеобщего сведения, а также любые цифры и коды, в которых содержится такая информация.

При прочтении приведенной нормы неожиданно для компании А возник лингвистический вопрос: Как правильно читать? Часть предложения «которая содержится на оригинале или экземпляре произведения, приложена к нему или появляется в связи с…» относится только к информации об условиях использования произведения или ик информации, которая идентифицирует произведение, автора или иного правообладателя?

Компания А убеждена в том, что цитируемая статья содержит два альтернативных основания, касающихся квалификации информации, идентифицирующей автора произведения:

1) информацией об авторском праве признается любая информация, которая идентифицирует произведение, автора или иного правообладателя;
2) либо информация об условиях использования произведения, которая содержится на оригинале или экземпляре произведения, приложена к нему или появляется в связи с сообщением в эфир или по кабелю либо доведением такого произведения до всеобщего сведения, а также любые цифры и коды, в которых содержится такая информация.

Суд по интеллектуальным правам считает, что п. 1 ст. 1300 ГК РФ следует читать следующим образом.

Информацией об авторском праве признается:

- любая информация, которая идентифицирует произведение, автора или иного правообладателя, которая содержится на оригинале или экземпляре произведения, приложена к нему или появляется в связи с сообщением в эфир или по кабелю либо доведением такого произведения до всеобщего сведения, а также любые цифры и коды, в которых содержится такая информация
- либо информация об условиях использования произведения, которая содержится на оригинале или экземпляре произведения, приложена к нему или появляется в связи с сообщением в эфир или по кабелю либо доведением такого произведения до всеобщего сведения, а также любые цифры и коды, в которых содержится такая информация.

Такое толкование судом данной нормы основано на том, что вторая часть данной статьи относится к запрету на удаление или изменение информации об авторском праве. Следовательно, само понятие информации об авторском праве, по мнению суда, должно быть материализовано на некоем носителе информации.

Указанные альтернативные основания в изложенной норме стилистически связаны разделительным союзом «либо». Разделительный союз (или, либо, то...то, не то...не то, или...или, то ли ... то ли;) - союз, соединяющий однородные члены предложения или части предложения и указывающий на возможную реальность лишь одного из перечисляемых предметов или явлений. (Малый академический словарь русского языка). Из чего следует, что при прочтении нормы в соответствии с мнением суда по интеллектуальным правам, информацией об авторском праве должно признаваться одно из двух: либо информация, которая идентифицирует произведение, автора или правообладателя, которая содержится на оригинале или экземпляре произведения и т.п., либо информация об условиях использования произведения, которая содержится на оригинале или экземпляре произведения и т.п.. Что является абсурдным, поскольку информацией об авторском праве очевидно может являться как одно, так и другое.

Использование разделительного союза «либо» в приведенной норме имеет смысловое значение только в том случае, если читать эту норму так, как предлагала Компания А.

Возвращаясь к толкованию спорной нормы об установлении авторства, мы также исходим из следующего.

Отсутствие подписи автора (в нашем случае генерального директора) на эскизе, который он нарисовал, явилось основанием для того чтобы отказать ему в признании его авторского права. При том, что отсутствовали не только доказательства иного, но и какие бы то ни было притязания на авторство этого эскиза со стороны третьих лиц.

При этом, автор представил суду письменное объяснение с приложением к своему объяснению копии эскиза бутылки, в объяснении он подробно описал, как и когда он его создал и поставил свою подпись. Автор также представил в суд оригинал эскиза бутылки, на котором по понятным причинам он не проставил знак копирайт в момент его создания. Автор предложил суду предоставить ему возможность подписать оригинал в присутствии суда. Но суд объяснил, что это не будет являться доказательством его авторства.

Следовательно, суд не применил даже свое собственное толкование нормы ст. 1300 ГК РФ в части того, информацией об авторском праве признается любая информация, которая идентифицирует произведение, автора или иного правообладателя, которая приложена к нему.

В нашем случае к экземпляру произведения была приложена информация об авторе (в форме письменных объяснений автора). К оригиналу произведения «был приложен» сам автор, который демонстрируя оригинал произведения суду дал устные пояснения относительно своего авторства.

Суды довольствуются приложенным к картине и написанным спустя столетия заключением об установлении автора. С точки зрения обсуждаемой статьи 1300 ГК РФ к какой категории документального подтверждения относится такое доказательство? К информации, которая приложена к произведению? Тогда почему письменные и устные заявления автора таковым доказательством не являются?

Порассуждав вслух, мы еще больше убедились в том, что цитируемая норма предусматривает возможность признания авторского права на основании любой информации, которая идентифицирует автора, даже если она не проставлена на оригинале или экземпляре произведения.

Оригинальный текст документа[7] (англ.)	Заверенный русский перевод (с официального сайта ВОИС[8])	Современная трактовка в законодательстве Российской Федерации[3]
The enjoyment and the exercise of these rights [granted by this Convention] shall not be subject to any formality; such enjoyment and such exercise shall be independent of the existence of protection in the country of origin of the work.	Пользование этими правами [предоставляемыми этой Конвенцией] и их осуществление не связаны с выполнением каких бы то ни было формальностей; такое пользование и осуществление не зависят от существования охраны в стране происхождения произведения.	Лицо, указанное в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения, считается его автором, если не доказано иное.

Как видно из цитат, приведенных выше, трактовка законодательства, принятая в судах Российской Федерации, по крайнее мере, существенно уже, чем норма Бернской Конвенции.

На наш взгляд, подобный подход может закрепить порочную практику, в соответствии с которой становится невозможным установление авторских прав на основании заявления самого автора в том случае, если прав автора никто не оспаривает, но при этом автор не предусмотрел соблюдения формальностей, которые Бернская Конвенция не связывает с возникновением авторского права.

Полагаем, эта тема требует дополнительного исследования, возможно в рамках очередного заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам.